Нормативная концепция права

1. Право всегда есть вполне определенные нормы или правила поведения.

2. Право всегда есть прежде всего совокупность, а точнее сис­тема норм.  Это не случайный набор случайных норм, а строго выверенная, упорядоченная система вполне определенных правил поведения. Нормы отражают объективные потребности об­щества и государства и проецируются на реально существующие экономические, политические и иные отношения.

3. Право — это не просто система норм, а система норм, ус­тановленных или санкционированных государством.

Означает ли факт издания или санкционирования государст­вом системы норм их полную зависимость от государства и под­чинение государству?

Суть первого состоит в том, что нормы права рассматривают­ся, как подмечает Г. Шершеневич, в виде «требований государст­ва». Государство при этом, считает он, «являясь источником пра­ва, очевидно, не может быть само обусловлено правом. Государст­венная власть оказывается над правом, а не под правом». Государство в свете такого суждения рассматривается как явление первичное, а право — вторичное.

Смысл второго, противоположного, подхода заключается в том, что само государство и государственная власть должны носить правовой характер. В основе государственной власти должен ле­жать «не факт, а право». Государство, хотя оно и издает правовые акты, не может быть источником права, «потому что оно само вытекает из права». Над государством находится право, а не на­оборот.  Правом сдерживается и ограничивается государство.

Наконец, третий подход к определению характера взаимоотно­шений государства и права состоит в том, что не следует вообще заострять внимание на данном вопросе. Государство и право «настолько соответст­вуют друг другу, настолько едины», что вопрос о том, что из них первично, а что вторично, «порожден не столько реальной дейст­вительностью (и в этом смысле не является вопросом факта), сколько специфически априорным подходом к соотношению этих двух явлений. Этот априорный подход характеризуется либо под­черкиванием государственного волюнтаризма, либо выделением абстрактной идеи права как самоцели».

Право всегда выражает государственную волю как его осно­ву, которая, в свою очередь, согласно различным существующим в отечественной и зарубежной юридической науке концепциям воплощает в себе волю класса, правящей группы, народа, общества или нации.

• В праве выражается прежде всего воля властвующих.

• «Если государственная власть есть основанная на силе воли властвующих, то и выдвигаемые ею нормы права должны прежде всего отражать интересы самих властвующих. Те, в чьих руках власть, вводят поведение подвластных в те нормы, которые наиболее отвечают интересам властвующих». Нормами права поведение подвластных приспосабливается к интересам властвующих. Чем уже круг властвующих, делал вывод автор, «тем резче выступает противоположность интересов, властвующих интересам остальной части государства. Чем шире этот круг, на­пример, в республике, тем сильнее затушевывается это значение права».

• «Общая воля» в законе — это фикция, ил­люзия, поскольку любой, в особенности конституционный, закон, будучи «социальным компромиссом», отражает в себе не общую волю народа или общества, а соотношение различных воль.

Право представляет собой систему норм или правил поведе­ния, имеющих общеобязательный характер.

• «Норма права представляет собой правило поведения, согласно которому  то  или   иное  лицо  (группа  лиц)  должно  действовать в каком-то определенном направлении, независимо от того, жела­ет ли оно вести себя таким образом или нет».

• Общеобязательность как признак права распространяется не только на «рядовых» граждан, должностных лиц, различные него­сударственные органы и организации, но и на само государство.

Право охраняется и обеспечивается государством, а в случае нарушения требований, содержащихся в нормах права, применя­ется государственное принуждение.

Согласно мнению одних авторов, государственное принужде­ние не является неотъемлемым признаком права. При этом оно или полностью отрицается, или же предлагается его заменить ме­нее жестким и более широким понятием «государственная охра­на». «Понятие государственного принуждения, — писали в связи с этим советские правоведы О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский, — заменено нами понятием государственной охраны потому, что речь идет о формулировании общего определения, способного охватить все исторические типы права, между тем как понятие принуждения не предусматривает всех возможных мер охраны правовых норм. Оно не предусматривает, в частности, таких спе­цифических мер, которыми обеспечивается соблюдение норм со­циалистического права»'. Речь шла о том, что социалистическое право обеспечивается не только и даже не столько методами при­нуждения, сколько методами воспитательного характера, метода­ми убеждения.

Противоположной точки зрения придерживаются другие авто­ры. Немецкий ученый Р. Иеринг полагал, например, что без при­нуждения нет даже смысла говорить о праве, ибо право есть не что иное, как «обеспечение жизненных условий общества в фор­ме принуждения», «система социальных целей, гарантируемых принуждением».

Два вида государственного принуждения: фи­зическое и психическое. Под физическим принуждением понима­ются всякие предусматриваемые правом меры, состоящие в при­менении физической силы для поддержания правопорядка, в том числе репрессивные меры, например, заключение в тюрьму, смертная казнь и т.п. Что же касается психического принужде­ния, то здесь на первом плане стоит страх «подвергнуться тем мерам, которые предусмотрены правом на случай неисполнения».