Судебный прецедент

Этот спор ведется вокруг решений Конституционного суда РФ, решений высших судебных инстанций и разъяснений по вопросам применения законодательства, даваемых Пленумом Верховного суда РФ и Пленумом Высшего арбитражного суда РФ. Источником права является судебный прецедент как решение по конкретному (индивидуальному) юридическому делу, создающее новую норму права и обязательное для судов при рассмотрении аналогичных дел, либо судебная деятельность, которая постепенно вводит новые положения, регулирующие какие-либо общественные отношения, при этом формулирование нормы осуществляется не самоуправленческим высшим судом на основе собственного волеизъявления в результате рассмотрения им какого-то конкретного дела, без учета сформировавшихся позиций нижестоящих судов, а происходит из деятельности всей судебной системы в целом, направленной на урегулирование правовых вопросов, не получивших правового разрешения в законе.

В настоящее время решения Конституционного суда РФ играют весьма значительную роль в правовом регулировании, поскольку большинство ведущих отечественных ученых-правоведов признают общеобязательный характер его правовых позиций. Л.В. Лазарев полагает, что «...прецедентный характер акта конституционной юрисдикции означает, что выраженная в нем правовая позиция относительно конституционности конкретного акта или нормы является образом (правилом), которым должны руководствоваться законодательные, судебные и иные органы, должностные лица при решении вопросов в рамках своей компетенции». Б.С. Эбзеев отмечает, что правовые позиции Конституционного суда РФ «обладают характером правовых прецедентов, связывающих всех участников конституционных отношений». Как полагает Н.В. Витрук, «Конституционный суд, в известном смысле и в известных пределах, творит право, определяя тенденции развития законодательства, создавая прецеденты толкования Конституции и законов, заполняя пробелы в самой Конституции».

Уже никем не подвергается сомнению, что Конституционный суд РФ при осуществлении конституционного контроля занимается «негативным нормотворчеством», не создавая новой правовой нормы, а отменяя ее. Согласно Постановлению Конституционного суда только Конституционный суд Российской Федерации выносит официальные решения, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают юридическую силу, и данные решения имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как нормативные акты, общее значение. Поэтому его постановления являются окончательными, не могут быть пересмотрены другими органами или преодолены путем повторного принятия отвергнутого неконституционного акта, а также обязывают всех правоприменителей, включая суды, действовать в соответствии с правовыми позициями Конституционного суда Российской Федерации.

Решения судов и иных органов, основанные на актах, признанных неконституционными, не подлежат исполнению, и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях. Правовая норма, чей неконституционный характер признан Конституционным судом Российской Федерации, перестает действовать не только в конкретном рассмотренном нормативно-правовом акте, но и во всех иных правовых актах. Таким образом, решения Конституционного суда РФ распространяются не только на конкретный случай, но и на все аналогичные случаи и имеют официальный характер, делающий их реализацию обязательной на всей территории страны. Кроме того, Конституционный суд дает толкование Конституции РФ. Суд решает те вопросы, которые не имеют четкой регламентации в Конституции РФ.

Таким образом, исходя из анализа решений Конституционного суда РФ и позиций ученых правоведов, можно сделать вывод о наличии достаточных оснований для признания решений Конституционного суда РФ источником права.

Полемика по поводу юридического статуса судебной практики, признания или не признания ее источником права касается решений и разъяснений, даваемых так-же высшими судебными инстанциями.

Верховным судом РФ и Высшим арбитражным судом РФ. Нельзя не замечать того влияния на сферу правового регулирования имущественного оборота, которое оказали содержащиеся в постановлениях Пленума Верховного суда РФ и Пленума Высшего арбитражного суда РФ выводы по практике применения ответственности за исполнение денежных обязательств (проценты по ст. 395 ГК РФ), уменьшения размера неустойки (ст. 333 ГК РФ), недействительности сделок (возможность предъявления исков о признании ничтожной сделки недействительной) и т. д.

По мнению В.Ф. Яковлева, в современном мире роль судебного прецедента, с одной стороны, меняется, с другой – возрастает. Происходит быстрое сближение двух правовых систем – систем, покоящихся на судебном прецеденте, и систем, покоящихся на законе, на статутном праве. Это общая тенденция в мире. Отсюда повышаются роль деятельности судов и значение их деятельности для формирования правовой системы.

Данная тенденция не могла не отразиться и на нашей правовой системе, относящейся к романо-германской правовой семье, в основе которой лежат принципы римского права. Приведем лишь два примера в подтверждение колоссального значения судебной практики в современном российском арбитражном процессе. Например, согласно ст. 333 гл. 23 ГК РФ «Обеспечение исполнения обязательств» суд вправе уменьшить неустойку, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства. Итак, право на уменьшение размера неустойки содержится в самом законе. В п. 1 ст. 395 гл. 25 ГК РФ «Ответственность за нарушение обязательств» установлено, что за пользование чужими денежными средствами «подлежат уплате проценты на сумму этих средств». Проценты, исчисленные надлежащим образом, подлежат, как определено в ст. 395, уплате должником кредитору, и ни в одной статье Кодекса ничего не говорится о возможности их уменьшения, как это имеет место в отношении неустойки согласно ст. 333. Между тем согласно п. 7 Постановления Пленума Верховного суда РФ и Пленума Высшего арбитражного суда РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14 (в ред. Постановления Пленума Верховного суда РФ № 34, Пленума ВАС РФ № 15 от 4 декабря 2000 г.) «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами», «если определенный в соответствии со статьей 395 Кодекса размер (ставка) процентов, уплачиваемых при неисполнении или просрочке исполнения денежного обязательства, явно несоразмерен последствиям просрочки исполнения денежного обязательства, суд, учитывая компенсационную природу процентов, применительно к ст. 333 Кодекса вправе уменьшить ставку процентов, взыскиваемых в связи с просрочкой исполнения денежного обязательства».

Таким образом, указанные судебные инстанции приравняли проценты за пользование чужими денежными средствами к неустойке. Хотя среди перечисленных в ст. 12 ГК способов защиты гражданских прав отсутствует такой способ, как признание ничтожной сделки недействительной, в Постановлении Пленума Верховного суда РФ № 6 и Пленума Высшего арбитражного суда РФ № 8 о 1 июля 1996 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (п. 32) указано, что ГК не исключает возможности предъявления исков о признании ничтожной сделки недействительной. Поэтому такие требования могут быть предъявлены в суд в сроки, установленные п. 1 ст. 181 ГК, и подлежат рассмотрению судом в общем порядке по заявлению любого заинтересованного лица. В.Ф. Яковлев считает, что появление прецедента в нашей правовой системе обусловлено следующими факторами. Во-первых, экономические преобразования были настолько молниеносны, что законодатель никак не поспевал за ними.

В это время законодательство было еще где-то далеко позади. Во-вторых, в период преобразования роль права резко возросла. Если раньше наша экономика управлялась индивидуальными актами, плановыми актами, то после разрушения системы индивидуального планового регулирования остался один регулятор – право, которое в полной мере в обновленном виде отсутствовало. Это было одним из чрезвычайно важных факторов, повысивших роль судебной практики.

В.Ф. Яковлев отмечает, что прецедент как устойчивое и общепризнанное правоположение, созданное судами, сегодня существует и работает в нашей системе, причем правоположения создаются не только высшими судами, но и судебной системой в целом. Дела рассматриваются по первой инстанции, внизу, где и возникает необходимость в выработке данных правоположений. Как представляется, здесь происходит нечто подобное: прецеденты создаются всей судебной системой, но аранжировка идет, конечно, в высших судах. И лишь после того, как эти противоположения «прошли обкатку» в высших судах, становятся общеизвестными, общепризнанными, и ими начинают руководствоваться (хотя, строго говоря, они не являются обязательными), тогда только выработанные судебной практикой правоположения действительно становятся прецедентом, начинают выполнять регулирующую роль.

В.М. Жуйков указывает, что опубликованная практика Верховного суда СССР и Верховного суда РСФСР официально не могла рассматриваться в качестве источника права, и ссылки на нее в судебных решениях недопустимы, поскольку в нашей стране институт судебного прецедента не признается, однако она фактически всегда учитывалась нижестоящими судами в качестве ориентира в вопросах применения и толкования права, устранения пробелов в нем, в применении аналогии закона или аналогии права.

Устранение пробелов в праве путем применения аналогии закона или аналогии права, по мнению В.М. Жуйкова, – одна из важнейших функций судебной практики, определяющая ее особую роль в правовой системе государства.

Подводя итоги роли судебной практики в современной правовой системе Российской Федерации, исходя из ее влияния на реализацию права на судебную защиту и институт подведомственности юридических дел, можно прийти к следующим выводам:

1. судебная практика является составной частью правовой системы РФ и играет в ней важную роль;

2. судебная практика, закрепленная в не которых постановлениях Пленума Верховного суда РФ, является источником права;

3. судебная практика, выраженная в официально опубликованных постановлениях Верховного суда РФ по конкретным делам (определениях судебных коллегий, постановлениях президиума), фактически также зачастую является источником права и учитывается при разрешении ими дел;

4. было бы правильным официально признать судебную практику Верховного суда РФ.

По конкретным делам источником права, придав решениям Верховного суда РФ, имеющим принципиально важное значение, силу прецедента и допустив право судов Российской Федерации ссылаться на них в своих решениях.

Усиление роли судебной практики в арбитражном процессе нашло отражение и в новом Арбитражно-процессуальном кодексе Российской Федерации (далее – АПК РФ). Так, в п. 4 ст. 170 АПК РФ указано, что в мотивировочной части решения могут содержаться ссылки на постановления Пленума Высшего арбитражного суда РФ по вопросам судебной практики.

АПК РФ содержит норму, в соответствии с которой одним из оснований для изменения или отмены в порядке надзора судебных актов арбитражных судов, вступивших в законную силу, является то, что оспариваемый судебный акт нарушает единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм права (ст. 308.8 АПК РФ). Часть 2 ст. 390 ГПК РФ закрепляет, что указания вышестоящего суда о толковании закона являются обязательными для суда, вновь рассматривающего дело.