Соотношение веры и неявного знания

Неявное знание, логически и вербально не оформленное, тесно связано с феноменом гносеологической веры. В данном случае вера понимается не как элемент религии, а как важнейшая духовно-психологическая особенность субъекта познания, обнаруживающая себя в чувстве уверенности в чем-то и исключающая сомнение по поводу существования или характеристик этого чего-то. Гносеологическая вера обнаруживает себя в естественном доверии к данным органов чувств, которые глубоко укоренены в практической деятельности и повседневной жизни человека. Выдающийся философ Э. Гуссерль называл ее «естественной установкой сознания», которая должна быть обязательно преодолена, если мы претендуем на философское отношение к действительности.

Вместе с тем, гносеологическая вера характерна не только для «обычных» людей и ученых-естественников. В самой философии аналогичная потребность в уверенности зафиксировано в кантовском понятии «философской веры» и идее «прагматической веры», которая развивалась американскими прагматиками (Ч. Пирс, У. Джемс). Если надо действовать, но нет полных знаний об обстоятельствах дела, то приходится делать некоторое предположение и верить, что основанное на нем действие будет успешным.

Феномены веры и неявного знания актуализируют значимость такой гносеологической процедуры, как интерпретация. Традиционное понимание интерпретации сводилось к логико-методологической операции перевода математических символов и понятий на язык эмпирически значимых понятий естественных наук (эмпирическая интерпретация) либо отображения одной формальной системы или теории на категориально-понятийный аппарат другой теории (семантическая интерпретация). Однако в социально-гуманитарном познании феномен интерпретации приобретает несколько иной характер, свидетельствующий о принципиальной и неустранимой субъективности как атрибута гуманитарного знания.