Книгоиздательская деятельность на белорусских землях в XVI-первой половины XVII вв

Подъем духовного сопротивления был бы просто невозможен без устойчивых культурных традиций, кото­рыми располагала православная Беларусь. В этой связи до­статочно вспомнить деятельность восточнославянского перво­печатника, сына полоцкого купца Франциска (Георгия) Скорины (1490-1541 гг.).

Ф. Скорина в 1504-1506 гг. учился в Краковском университете. В 1512 г. в Падуанском университете в Италии получил степень «док­тора лекарских наук». В 1517-1520 гг. в Праге Ф. Ско­рина на западнорусском языке XVI в. издал «Псалтырь» и «Библию русскую» с оригинальными «предисловиями» и замечательными гравюрами на дереве. В «Библии...» перво­печатник ставил целью просвещение «братии своей Руси». Возможно, в этот период были и другие издания. Впослед­ствии уже в Вильно им были изданы «Малая подорожная книжица» (1522), «Апостол» (1523). Умер Ф. Скорина в Праге в должности королевского садовника.

Ф. Скорине посвящено множество литературы. Однако его подлинно научная биография ещё не написана. Из-за скудости сохранившихся источников многое из того, что связано с этой замечательной личностью, остается на уров­не недостаточно обоснованных гипотез. Неизвестно даже имя просветителя. Католиче­ское имя Франциск он получил при поступлении в Краковский университет. Каким же именем Скорина был крещен, до сих пор остается невыясненным.

Не вполне понятны отноше­ния Ф. Скорины с православной церковью в период его изда­тельской деятельности. Все его труды на русском языке, изда­ваемые им «для братии своей Руси», вполне соответствовали православному канону, его рус­ское этническое самосознание и последовательная защита им интересов православного русского народа несомненны. Но (1517 г.). Издание Ф. Скорины в то же время он служил секретарем у виленского католи­ческого епископа и окончил свой век в Праге на службе у католического короля. Все эти противоречия также требуют дальнейшего исследования.

С Беларусью связана деятельность ещё одного первопе­чатника — Ивана Фёдорова. От него берёт начало уже не эпизодическое, а систематическое, никогда не прерывающееся славяно русское книгопечатание. В 1566 г. при невы­ясненных обстоятельствах И. Фёдоров выехал из Москвы в Литву, имея с собой комплект типографского оборудования и шрифты. В 1569-1570 гг. он издал в Заблудово, в имении тогда ещё православного магната Григория Ходкевича, «Евангелие учительное» и «Псалтырь». Белорусом был его ближайший помощник Пётр Мстиславец, который после отъезда И. Фёдорова во Львов в 1570 г. основал в Вильно самостоятельное типографское дело, издал «Часовник», «Евангелие» напрестольное и «Псалтырь». Все эти издания отличались высоким полиграфическим уровнем.

Представители протестантизма стали открывать в Поль­ше и Литве свои школы, типографии, издавали богослужеб­ную и полемическую литературу, в том числе и на старо­белорусском («русском») языке. Так, Сымон Будный основал в Несвиже под патронатом князя Радзивилла типографию, в которой издал на русском языке протестантский «Кате­хизис». Василий Тяпинский в собственном имении вблизи Лепеля издал «Евангелие» с предисловием.

При всех гуманистических устремлениях протестантской интеллигенции у протестантизма в ВКЛ и Речи Посполитой не было будущего. Решающим идеологическим противоре­чием здесь оставалось противостояние католицизма и право­славия, неразрывно связанное с противостоянием восточных и западных славян, а также с социальным противостоянием феодальных верхов и народных низов. Хотя гуманистически на­строенная протестантская ин­теллигенция, те же С. Будный и В. Тяпинский, и выступала с патриотических позиций в за­щиту гонимой русской народ­ности, она не могла стать на­циональным идеологом в фео­дальной православной стране. Её раннебуржуазные идеи были глубоко чужды господствовав­шей в народе системе ценностей.

Магнаты, округлив свои владения и преобразовав их в своеобразные государства в государстве, поспешили вер­нуться в католицизм. За ними туда же устремилась и их свита. Немногочисленные несогласные пополнили наряду с православными ряды гонимых диссидентов (так называли в Речи Посполитой некатолическое население — православ­ных и протестантов).

Протестантизм остался лишь эпизодом в культурной истории Беларуси. Его значение безмерно преувеличива­ется некоторыми историками и политиками, но на деле сколько-нибудь глубокого следа на белорусской почве он не оставил.