Отношения России и ЕС. Правовая основа содержательного направления сотрудничества. Институты двустороннего сотрудничества

В первой половине 1990-х годов в России отсутствовала ясная концепция внешней политики и политики безопасности, как и представление о специфике политического процесса и механизма в ЕС, его перспективной роли в качестве утверждающегося актора международных отношений. Главным адресатом российской политики безопасности оставались США, а военно-политическим фокусом — трансформация НАТО. Но и Россия, как наследница СССР и ключевое государство в СНГ, и Европейский союз, учрежденный Маастрихтским договором 1992 г., были заинтересованы в оформлении отношений «нового типа» в постбиполярной Европе «от Ванкувера до Владивостока». В подписанном в 1994 г. Соглашении о партнерстве и сотрудничестве (СПС), вступившем в силу 1 декабря 1997 г., они учредили регулярный политический диалог, направленный на содействие международному миру и безопасности, и мирное урегулирование споров, в том числе на основе сотрудничества в коллективных организациях — ООН и ОБСЕ. Однако конкретные параметры и направления сотрудничества в сфере внешней политики, безопасности и тем более обороны оставались неопределенными.

С назначением Е.Примакова министром иностранных дел России в январе 1996 г. «произошел перелом внешней политики — она вышла из колеи, в которую ее пытались загонять после развала СССР наши западные партнеры, и встала на самостоятельные рельсы».

Российский МИД инициировал изучение перспективных возможностей с учетом институциональной двойственности «европейской идентичности»: активизации военно-политического сотрудничества в рамках Западноевропейского союза (ЗЕС) и укрепления второй опоры ЕС — общей внешней политики и политики безопасности (ОВПБ). Москва рассматривала возможности формализации отношений с ЗЕС как военно-политического «моста» между «экономическим» ЕС и коллективной обороной НАТО. По решению Е.Примакова и генерального секретаря ЗЕС Ж.Кутилейру в апреле 1998 г. был подготовлен аналитический доклад, который стал по существу первой предметной экспертизой возможных областей, форм и инструментов активизации «институциональных и практических отношений между Российской Федерацией и государствами, включенными в процесс «западноевропейской идентичности в сфере безопасности» Была зафиксирована обоюдная заинтересованность ЗЕС и России в интенсификации связей, какой бы из институциональных вариантов не был избран. Главной рекомендацией было «вписать» развивающиеся контакты Россия — ЗЕС в диалог по политике и безопасности Россия — ЕС, чтобы он стал более широким и комплексным, а также с учетом перспективы интеграции ЗЕС в ЕС по Амстердамскому договору.

Евросоюз проявил особую заинтересованность распространить политический диалог и сотрудничество с Россией на сферу безопасности. Учреждение Евросоюзом Европейской политики и политики безопасности (ЕПБО) в развитие франкобританской «инициативы Сен-Мало» (1998–1999) обозначило перспективу прекращении деятельности ЗЕС путем его интеграции в ЕС и, следовательно, консолидации российско-европейских отношений в сфере внешней политики и безопасности в рамках СПС, ориентированного на комплексное стратегическое партнерство.

«Амстердамская реформа» ЕС совпала со сменой власти в России, когда В.Путин декларировал европейский выбор и внешнеполитический приоритет в рамках курса на сближение с Западом. Евросоюз был особо заинтересован в благоприятных внешних условиях для своей «новой динамики» в сфере безопасности и обороны, а Москва видела в этом важный ресурс стратегического партнерства и возможность не допустить «преобладания военных синдромов» в политике евроатлантических институтов. К тому же диалог с Евросоюзом отчасти мог компенсировать дефицит сотрудничества в сфере безопасности после войны в Югославии и замороженных отношений Россия — НАТО.

В 1999 г. Россия стала первым адресатом нового «амстердамского» инструмента — Стратегии ЕС, «отвечающей на общие вызовы континента путем активизации сотрудничества с Россией». Ответная Среднесрочная стратегия России предусматривала «построение единой Европы без разделительных линий», для чего необходимо укрепление партнерства. Обе стратегии акцентируют внимание на новых возможностях сотрудничества в контексте ЕПБО. (институт сотрудничества) Саммит Россия — ЕС в октябре 2000 г. признал «благоприятными» условия для формирования более прочных связей в различных областях, включая европейскую безопасность. Несмотря на критику России в области демократических прав и свобод, особенно по антитеррористической кампании в Чечне, стороны в Совместной декларации договорились учредить специальные консультации по вопросам безопасности и обороны и разработать модальности взаимодействия в сфере кризисного урегулирования.