Эпоха Ивана Грозного в историографии

Иван родился в 1530 г. от брака Василия III и литовской княжны Елены Глинской. Это был второй брак Василия III. Родственные узы укрепляли положение московского государства в Литве. В 1533 г. Василий III умер. Елена смогла стать регентшей малолетнего царя и сосредоточила власть в своих руках. Однако в 1538 г. она сама умерла. Период с 1538 по 1543 гг. – период борьбы за власть между основными боярскими группировками – Шуйскими и Бельскими. Для дореволюционной историографии была характерна оценка этой борьбы как личной борьбы за власть. Представители государственной школы историографии видели в этой борьбе столкновение государственного и родового начал, которое тормозило дальнейшую централизацию государства. Современный историк М. М. Кром считает, что в этот период в Русском государстве царил политический кризис, первой причиной которого стала не «злокозненность бояр», как это изображалось в официальном летописании времен Ивана Грозного и в последующее историографии, а сам факт малолетства великого князя. То есть монархия оказалась не способной функционировать при недееспособном государе. Важное место в событиях 1547 г. занимает восстание в Москве, шокирующим стало не просто убийство близких родственников царя (Глинских), а то что столица какое-то время находилась под властью тяглых горожан-мужиков. Восстание возникло сразу после большого пожара в Москве. После восстания 1547 г. в окружении Ивана IV выдвинулись новые люди, образовалось правительство, в которое вошли представители наиболее дальновидных кругов: боярства, дворянства, духовной иерархии. Митрополит Макарий, Алексей Адашев, Сильвестр, жена царя Анастасия. Избранную раду называют правительством. Избранная рада была органом, который осуществлял непосредственную исполнительную власть, формировал новый приказный аппарат и руководил этим аппаратом.

Н.М. Карамзин дает Избранной раде весьма высокую оценку, подчеркивая ее выдающуюся роль в истории Русского государства. Н.И. Костомаров Избранную раду называет «кружком любимцев» царя. Этот «кружок более других отличавшихся широким взглядом и любовью к общему делу». Главной задачей Избранной рады, по мнению Костомарова, было «возвести» Ивана IV до идеала государя – «трезвого, строго-нравственного, деятельного и благодушного человека». С.М. Соловьев создание Избранной рады и выдвижение на первые роли в государстве Сильвестра и Адашева объясняет тем, что в 1547 г. в семнадцатилетнем Иване IV произошел нравственный переворот. В результате он решил окончательно порвать с князьями и боярами, искать опоры в лицах другого происхождения и в лицах высокой нравственности. В.О. Ключевский обнаруживает в деятельности Избранной рады как «смелые внешние предприятия», так и «хорошо обдуманные планы внутренних преобразований». Скрынников отмечает и значимость реформ Избранной рады для укрепления централизованного государства, Иван IV принимал только те реформы, которые укрепляли самодержавную власть.

По мнению А.А. Зимина первые реформы А. Адашева носили компромиссный характер. Необходимо было примирить противоположные устремления знати и дворянства, чтобы дать реформам новый толчок. Р.Г. Скрынников считает, что после разгрома Казанского ханства начинается второй этап реформ Ивана Грозного, подготовленный деятельностью его сторонников. А.М. Курбский и публицисты начала XVII в. фактически заложили основу концепции дворянской историографии, в соответствии с которой опричнина – это бессмысленное порождение прихоти царя Ивана Грозного. В дореволюционной историографии эту точку зрения выразил Н.М. Карамзин, который обосновал «теорию двух Иванов». До 1565 г. Иван Грозный – мудрый правитель, царь-реформатор, а после – жестокий тиран и деспот.

Учреждение Иваном IV опричнины в 1565 г. Карамзин связывает с бегством князя Курбского. Безоговорочно считая Ивана IV тираном, историк в опричнине видит орудие его тирании. Н.И. Костомаров полагал, что опричнину Иван IV учредил из-за того, что ожидал «из Литвы и со стороны Крыма нового нашествия врагов», а также из страха перед якобы угрожавшей со всех сторон «изменой». Поступки царя со времени учреждения опричнины, по мнению историка, «показывают состояние его души, близкое к помешательству».

По словам С.М. Соловьева опричнина была обычным инструментом внутренней политики Ивана IV. в дореволюционной историографии присутствовало два основных взгляда на опричнину: первый – опричнина – система политических мер, направленных на укрепление государства и борьбу с заговорами своевольных бояр; второй – опричнина – бессмысленные репрессии полубезумного, охваченного манией преследования царя.

Сборник С.Б. Веселовского «Исследования по истории опричнины». Он содержит обзор историографии опричнины, сведения иностранных авторов об этом периоде русской истории, послужные списки опричников и т.п. Автор считает, что в основе опричнины лежит конфликт царя с двором. М.Н. Покровский одной из причин утверждения опричнины считал неудачный ход Ливонской войны в 1563–1564 гг., ответственность за что военные возлагали на бояр.

Описывая походы Грозного в 1570 г. на Тверь, Новгород, Псков Соловьев старается объяснить их главным образом тяжелым психическим состоянием царя. Скрынников «Начальный период правления Ивана IV запомнился обидами и упреками бояр. Жаловался на неволю своего детства. Бояре не посвящали Ивана в свои дела, но следили за его привязанностями и спешили удалить фаворитов.

В современной новейшей историографии в данном направлении работают А.Л. Хорошкевич и М.М. Кром. А.Л.Хорошкевич в одной из своих работ исследовала так называемый боярский «мятеж» 1553 г., который был, по-видимому, связан с «титулатурной» войной, завязавшейся вокруг царского титула Ивана Грозного. В 1553 г. Иван IV смертельно занемог и подготовил «запись целовальную», которая приводила к регентству Владимира Андреевича Старицкого. Бояре поддержали эту кандидатуру. Иван IV быстро выздоровел, но отношения с боярами и частью дворянства были испорчены. А.Л.Хорошкевич считает, что эти события имели большое значение для формирования предпосылок опричнины. После этих событий начинается охлаждение отношений Ивана IV и Сильвестра, и Адашева. В боярском «мятеже» Сильвестр и Адашев сохранили нейтралитет.