Классификация внутренних вооруженных конфликтов

В 1990-е годы на смену межгосударственным пришли внутренние конфликты, протекающие в рамках одного государства. Можно выделить три группы внутренних конфликтов:

• конфликты между центральными властями и этнической / религиозной группой (группами);

• между различными этническими или религиозными группами;

• между государством / государствами и неправительственной (террористической) структурой.

Внутренние конфликты 1990-х годов получили название «конфликты идентичности», так как связаны с проблемой самоидентификации. В конце ХХ - начале XXI в. идентификация строится преимущественно не на государственной основе, как было (человек видел себя гражданином той или иной страны), а на иной, главным образом этнической и религиозной.

По мнению американского автора Дж. Л. Расмуссена (J. L. Rasmussen), две трети конфликтов 1993 г. можно определить именно как «конфликты идентичности». При этом, по замечанию известного американского политического деятеля С. Тэлботта (S. TalЬott), менее 10% стран современного мира являются этнически гомогенными. Это означает, что только на этнической основе можно ожидать проблемы в более чем 90% государств. Конечно, высказанное суждение — преувеличение, однако проблема национального самоопределения, национальной идентификации остается одной из наиболее существенных. Другой значимый параметр идентификации — религиозный фактор, или, в более широком плане, то, что С. Хантингтон (S. Huntington) назвал цивилизационным. Он включает, кроме религии, исторические аспекты, культурные традиции и т.п.

В целом же изменение функции государства, его невозможность в ряде случаев гарантировать безопасность, а вместе с этим идентификацию личности, в той мере, как было ранее — в период расцвета государственно-центристской модели мира, влечет за собой усиление неопределенности, развитие затяжных конфликтов, которые то затухают, то вспыхивают вновь. При этом во внутренние конфликты вовлекаются не столько интересы сторон, сколько ценности (религиозные, этнические). По ним достижение компромисса оказывается невозможным.

Внутригосударственный характер современных конфликтов часто сопровождается процессом, связанным с тем, что в них вовлекается сразу несколько участников (различные движения, формирования и т.п.) со своими лидерами, структурной организацией. Причем каждый из участников нередко выступает с собственными требованиями. Это крайне затрудняет регулирование конфликта, поскольку предполагает достижение согласия сразу целого ряда лиц и движений. Чем больше зона совпадения интересов, тем больше возможностей поиска взаимоприемлемого решения. По мере увеличения числа сторон эта зона сужается. Однако это не означает, что заинтересованность в достижении договоренности уменьшается. Например, наличие глобальной угрозы может вести к тому, что различия в интересах становятся малозначимыми.

Кроме «внутренних» участников, на конфликтную ситуацию воздействует множество внешних акторов — государственных и негосударственных. К числу последних относятся, например, организации, занятые оказанием гуманитарной помощи, розыском пропавших без вести в процессе конфликта, а также бизнес, средства массовой информации и др. Влияние этих участников на конфликт нередко вносит элемент непредсказуемости в его развитие. Из-за своей многоплановости он приобретает характер «многоголовой гидры» и, уже как следствие, ведет к еще большему ослаблению государственного контроля.

В связи с этим целый ряд исследователей, в частности А. Минк (А. Minc), Р. Каплан (R. Kaplan), К. Бус (К. Booth), Р. Харвей (R. Harvey), стали сравнивать конец ХХ столетия со средневековой раздробленностью, заговорили о «новом средневековье», грядущем «хаосе» и т.п. Согласно таким представлениям, к обычным межгосударственным противоречиям добавляются сегодня еще и обусловленные различиями в культуре, ценностях; общей деградацией поведения и т. п. Государства же оказываются слишком слабыми, чтобы справиться со всеми этими проблемами.