Концепция «Конца истории» Ф. Фукуямы: анализ текста

Два основных тезисах, с помощью которых можно определить концепцию Фукуямы.

То, чему мы, вероятно, свидетели, — не просто конец холодной войны или очередного периода послевоенной истории, но конец истории как таковой, завершение идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления.

Триумф Запада, западной идеи очевиден прежде всего потому, что у либерализма не осталось никаких жизнеспособных альтернатив.

В чем состоит «конец истории»? 

• Наличие в обществе некого сознания, благоприятствующего либерализму, а также самого либерализма как универсальной идеологии, теоретическая истинность положений которого абсолютна, а их улучшение или совершенствование попросту невозможно. 

• «Конец истории» — это широкое распространение в настоящий момент западной потребительской культуры и западной культуры в целом. 

• Этот процесс является частью неоспоримой победы экономического либерализма вообще и ведёт к ней как составной части «конца истории». 

• Победа экономического либерализма обусловливает и победу либерализма политического: «Политический либерализм идёт вслед за либерализмом экономическим — медленнее, чем многие надеялись, однако, по-видимому, неотвратимо». 

• «Конец истории» — это победа капитализма. Э. Гидденс, раскрывая сущность идей Фукуямы, пишет: «Фукуяма утверждает, что идеологические битвы прошлых времён окончены. Конец истории — это конец альтернатив… Капитализм победил в своей долгой битве с социализмом». 

• «Конец истории» означает перестройку всей системы международных отношений. 

• «Конец истории» — это триумф Запада. Фукуяма рассматривает Запад как некую единую целостность. Он не видит между его странами каких-либо существенных различий, идеологических, политических и даже социокультурных, а главное — не видит различий экономических интересов, существующей между ними экономической конкуренции, экономической борьбы, экономического конфликта. Если же видит, то не придаёт им значимости, возможно, считая их второстепенными, временными, случайными. 

• Наступивший конец истории делит современный мир на две части. Одна из них будет принадлежать истории, другая — пост-истории, они будут иметь совершенно разные социальные качества, характеристики и особенности. Собственно, и всю эволюцию человечества можно также разделить на два временных периода: собственно историю и пост-историю.

Основное внимание Фукуяма уделяет XX в., в течение которого либерализму как идеологии и как политическому движению пришлось последовательно бороться сначала с остатками абсолютизма, затем с большевизмом, потом с фашизмом и, «наконец, с новейшим марксизмом, грозящим втянуть нас в апокалипсис ядерной войны». Однако главных вызовов либерализму, воплощенных в «значимых социальных и политических силах и движениях», являющихся частью мировой истории, было два - фашизм и коммунизм.

Фашизм исходил из того, что противоречия либерализма, политическая слабость Запада, его моральное разложение не могли быть устранены в его рамках. Для этого необходимо сильное государство и «новый человек», «опирающийся на идею национальной исключительности». Но фашизм был сокрушен мировой войной. Это было не просто материальное поражение, но и поражение идеи. Более того, «экспансионистский ультранационализм, обещая бесконечные конфликты и в конечном итоге военную катастрофу, лишился всякой привлекательности... эта идеология погибла не только материально, но и на уровне сознания».

Более серьезным вызовом либерализму был коммунизм как вторая великая альтернатива. С точки зрения марксизма, либеральному обществу присуще неразрешимое фундаментальное противоречие между трудом и капиталом. Однако Фукуяма утверждает: «Классовый вопрос успешно решен Западом... Современный американский эгалитаризм и представляет собой то бесклассовое общество, которое провидел Маркс. Это не означает, что в Соединенных Штатах нет богатых и бедных или что разрыв между ними в последние годы не увеличился. Однако корни экономического неравенства — не в правовой и социальной структуре нашего общества, которое остается фундаментально эгалитарным и умеренно перераспределительным; дело скорее в культурных и социальных характеристиках составляющих его групп, доставшихся по наследству от прошлого». То есть уже в период истории классовый вопрос отошел на второй план, потерял свою актуальность, значимость и привлекательность. В этот период в некоторых странах останутся отдельные правоверные марксисты, но ни у одного крупного государства как целостного социального института эта идеология не останется на вооружении, она потерпела крах.

Исчезновение марксизма-ленинизма в Китае и Советском Союзе будет означать крах его как жизнеспособной идеологии, имеющей всемирно-историческое значение, потерю им своей претензии на авангардную роль в истории. Вследствие чего будет происходить расширение «общего рынка» (политического) в международных отношениях, в мировой политике и в мире в целом, а это «снизит вероятность серьезного межгосударственного конфликта».

В период постистории нет никакой необходимости, чтобы все общества и государства были либеральными, достаточно, «чтобы были забыты идеологические претензии на иные, более высокие формы общежития». Это будет период деидеологизированного мира. Поэтому актуализируются «неореалистические» теории, в которых утверждается, что идеологии были лишь прикрытием для великодержавных интересов тех или иных государств и что именно последние служат причиной достаточно высокого уровня соперничества и конфликтов между нациями. Кроме того, в период постистории «соперничество и конфликты продолжатся в том виде, как это было» в XX в.

Уже после поражения фашистской Германии законность каких-либо территориальных захватов была дискредитирована, а модель великодержавного поведения, характерная для XIX в., стала настоящим анахронизмом.

Международная жизнь в той части мира, которая достигла конца истории, в гораздо большей степени занята экономикой, а не политикой или военной стратегией.

Если же всерьез исходить из неореалистических теорий, утверждал Фукуяма, то есть из «естественного» в духе соперничества поведения стран Запада, то следует предположить, что Германия и Франция, оглядываясь друг на друга, будут вооружаться, как это они делали в 1930-е гг. Собственно, и «предположение, что Россия, отказавшись от экспансионистской коммунистической идеологии, начнет опять с того, на чем остановилась перед большевистской революцией, просто курьезно».

Вместе с тем международные конфликты не исчезнут вообще. Постисторический мир будет разделен на две части (истории и постистории) и конфликты в нем будут вполне возможны. Возможен будет конфликт:

• между историческими государствами;

• между историческими и постисторическими странами:

  • эти конфликты могут происходить на этнической или националистической почве, поскольку эти импульсы не исчерпают себя и в постисторическом мире, в них сохранится высокий уровень насилия, который может даже возрастать. Конфликты первых двух типов могут происходить, например, в форме терроризма или национально-освободительных войн;

• возможны и конфликты между постисторическими государствами на основе их ностальгии по истории в форме «несерьезного» конфликта, а также соперничество (конфликт) между ними по поводу решения «приземленных экономических и технических проблем». Но не возможны «серьезные конфликты» между государствами, находящимися в рамках постистории, «для серьезного конфликта нужны крупные государства, все еще находящиеся в рамках истории; а они-то как раз и уходят с исторической сцены».

Фукуяма критикует «неореалистическую» теорию именно за то, что она ставит под сомнение единство Запада, исходит из того, что у западных стран могут быть и есть конкурирующие интересы, что их «естественное» поведение, особенно в сфере экономики, выстраивается в духе соперничества (конфликта), а не сотрудничества. Даже если Фукуяма и отмечал некоторые различия между Соединенными Штатами и Западной Европой, то считал их второстепенными. Он недооценивает то обстоятельство, что единство Запада в период истории («холодной войны»), в первую очередь политическое, было обусловлено совместным противостоянием стран североатлантического мира «восточному блоку». Но и это «единство» было относительно, так как страны Европы по отношению к США выступали не как равноправные партнеры, а как младшие по своей значимости союзники, если не вообще сателлиты. В сфере же экономики, конкуренции в условиях рынка и различия материальных интересов говорить о единстве и целостности Запада вообще проблематично. Подход Фукуямы к глобальной международной обстановке в мире представлял собой преувеличенную оценку (эйфорию и иллюзию) единства Запада, его роли в мире в целом и роли США как мирового гегемона.

Однако наиболее существенный недостаток концепции Фукуямы — ее методологическая база. Он, по существу, исходил из уже устаревшей в то время так называемой прогрессистской парадигмы. Наиболее ярко это проявляется в его утверждениях об отсутствии альтернатив либерализму, общечеловеческому государству, западной либеральной демократии, о самом «конце истории», вследствие чего отсутствует и какой-либо выбор у социального субъекта, а также в утверждениях об универсализации демократии как окончательной формы правления, о неотвратимости победы политического либерализма и так далее.

Фукуяма признает, что идея о конце истории не является оригинальной, что она уже присутствовала в работах Г. Гегеля и является одной из основ историцизма последнего, согласно которому история управляется особыми историческими или эволюционными законами, а открытие дает возможность пророчествовать о предопределенной человеку судьбе. Историцизм, в свою очередь, является одной из основ прогрессистской парадигмы, для которой характерны следующие черты: панрационализм, универсализм, линейность, одномерность, последовательность, направленность изменений, предопределенность, жесткий детерминизм и ряд других черт.

Значимость и актуальность для настоящего времени статьи Фукуямы обусловлена тем, что ее содержание дает понять основы и причины раскола Запада (например, односторонность принятия решений Соединенными Штатами), причины начавшейся борьбы между либерализмом и консерватизмом (неолиберализмом), политическая и экономическая реализация идей которого обусловила возникновение настоящего (в наши дни) глобального экономического и в первую очередь финансового кризиса (например, свободный нерегулируемый поток неконтролируемого капитала), особенностей преломления общего мирового кризиса в Украине (в частности, влияния западной культуры потребления, реализуемого населением посредством неуемного кредитования).