Бразильско-аргентинские отношения в начале XXI в

Хотя вместе Аргентина и Бразилия — это практически две трети территории, населения и ВВП Южной Америки, конструктивный диалог между двумя государствами складывался не всегда. После обретения независимости страны оказались в непростых отношениях из-за унаследованных с колониальных времен территориальных споров. На протяжении XIX и большей части XX веков государства сохраняли недоверие друг к другу, а их взаимный дискурс был более чем прохладным. Изменения начались в конце прошлого века, когда обе страны вступили в новую историческую эпоху демократизации и открытости. Растущие взаимные торгово—экономические интересы стали отправной точкой в перезапуске отношений, свидетельством чего стали создание и институционализация МЕРКОСУР.

Особенная активность во внешней политике Бразилии появилась в «эру Лулы». Да Силва официально провозгласил Аргентину приоритетом номер один и осуществил свой первый зарубежный визит именно в Буэнос-Айрес. Аргентинцы — на тот момент возглавляемые также левыми политическими силами — отвечали Бразилии взаимностью. Две страны регулярно выступали единым фронтом в региональных и международных делах, не без оснований полагая, что стабильный бразильско-аргентинский союз может стать прочной основой для объединения всего Латино-Карибского региона.

Поражение левых в обоих государствах и приход правых политиков Маурисио Макри и Мишела Темера в Аргентине и Бразилии соответственно, к счастью, не поставили крест на сотрудничестве держав, хотя объективно и бразильская, и аргентинская сторона оказались в сложных политических и экономических реалиях (кризисные явления в обеих странах снизили темпы сотрудничества).

Важным показателем уровня диалога между странами является торгово-экономическое сотрудничество. Бразилия — ключевой торговый партнер Аргентины, она также занимает первое место в списке направлений аргентинского экспорта, на Бразилию приходится порядка 25% всего импорта в страну. Аргентина, в свою очередь, расположилась на третьем месте после КНР и США в перечне главных импортеров из Бразилии, одновременно на нее приходится порядка 6—7% импорта в Бразилию, что сопоставимо, например, с Германией. С 2003 по 2015 годы торговый оборот между странами вырос на 150%, достигнув почти 24 млрд долларов США. При этом номенклатура товаров, которыми обмениваются страны, чрезвычайно разнообразна, в ней так или иначе задействованы практически все сферы бразильской и аргентинской экономик. Особенное значение для товарооборота имеет машиностроение, так, 72% всего бразильского экспорта автомобилей потребляет именно Аргентина.

Между тем бразильско—аргентинское взаимодействие далеко не безоблачно. Даже продуктивные торгово—экономические связи на регулярной основе омрачаются взаимными претензиями и далеко не дружественными действиями. Значительная часть проблем связана с внедрением бюрократических или экономических препятствий для торговли то Аргентиной, то Бразилией. Помимо негативного влияния на двусторонние отношения, спонтанный протекционизм также плохо сказывается на главном совместном проекте Бразилиа и Буэнос—Айреса — МЕРКОСУР. В латиноамериканских СМИ нередко встречаются публикации о том, что бразильско-аргентинские распри подрывают стабильность старейшего интеграционного проекта в регионе и не позволяют латиноамериканцам занять более уверенную позицию в переговорах о свободной торговле между МЕРКОСУР и ЕС.

На уровне публичного политического диалога бразильско—аргентинские отношения сейчас можно охарактеризовать как дружественные. Представляется, что основа нынешней дружбы — общие стратегические задачи, которые стоят как перед руководством Бразилии, так и перед правительством Аргентины. Обе страны пережили длительные периоды «левого поворота», который при всех его достижениях, привел к дискредитации левых идей в глазах части населения. Погрязнув в коррупционных скандалах и стремясь перезапустить кризисную экономику, лидеры обоих государств хорошо осознают необходимость сотрудничества, а также вред противостояния. На сегодня Бразилия и Аргентина, сохраняя свои амбиции и не отказываясь от конкуренции за влияние на внутрирегиональные процессы, все же находятся в конструктивной полосе. Однако, как показывает история, такое положение может очень быстро измениться.