Отношения Ассоциации государств Юго-Восточной Азии с Китаем

В условиях многополярного мира позиции АСЕАН и КНР совпадают видении геополитической ситуации в ЮВА. В частности, оба игрока не желают максимального усиления США, Японии в данном регионе. Как КНР, так и АСЕАН стремятся проводить с ними политику прагматичного, рационального сотрудничества, но с сохранением равноудалённости, балансирования. Более того, все 10 членов АСЕАН поддерживают «политику одного Китая», не признавая Тайвань, в то время как КНР выступает за дальнейшее усиление АСЕАН, видя в ней гаранта стабильности и безопасности в регионе. Это связано с тем, что для КНР сильный АСЕАН выступает альтернативой возвращения США в регион, влияние которых ослабло в годы президентства Дж. Буша, не характеризуется наступательным характером при Б. Обаме. КНР импонирует и нежелание большинства членов АСЕАН военного присутствия иностранных государств на своей территории, за исключением Филиппин, которые активно сотрудничают с США для борьбы с исламским терроризмом. Позиции КНР и АСЕАН сходятся и в видении системы глобальной безопасности, ключевым звеном которой должен являться СБ ООН, выступают за безъядерный статус КНДР, за невмешательство великих держав во внутренние дела.

Однако с другой стороны, у игроков совершенно иное видение сущности современного миропорядка, влияющего на взаимоотношения между великими державами, а также малыми и средними государствами, из которых состоит АСЕАН. К примеру, АСЕАН выступает за многосторонность как основу миропорядка, которая заключается в абсолютном равноправии всех государств, независимо от их геополитического потенциала при решении проблем коллективными усилиями (во многом связано с недостаточным экономическим, военным потенциалом стран АСЕАН). КНР в отличии от АСЕАН, поддерживает идею многополярности в международных отношениях, наличие нескольких «центров силы» с разделением ответственности в отдельных регионах — именно таким регионом в сфере интересов КНР выступает ЮВА, а умеренная АСЕАН средством удержания малых и средних государств в своей орбите. Соответственно, можно предположить, что КНР стремиться использовать интеграционные процессы в рамках АСЕАН чтобы закрепиться в ЮВА в качестве регионального лидера. Известно, что КНР активно выступает за создание ЗСТ КАФТА, ВАС для того, чтобы увязать за собой государства АСЕАН, заполонить их рынки китайской продукцией и стать во главе третьего, после НАФТА, ЕС, интеграционного объединения. АСЕАН в свою очередь также стремиться укрепить свою положение за счёт создания экономического, культурного сообщества, интегрированных ВС, помимо уже существующих форумов АРФ, однако избегая вхождения в подобное объединение не только КНР, но и Японии, США, ограничивая сотрудничество с этими «центрами силы» только в рамках формата АСЕАН+1 /+3. Для АСЕАН характерно лавирование между интересами КНР, США, Японии в ЮВА, претендуя тем самым на роль независимого регионального игрока.

Также объектом противостояния между КНР и государствами АСЕАН (Вьетнам, Филиппины), являются Парасельские острова, острова Спратли. Более того, неоднозначны отношения с Вьетнамом, который несмотря на активную финансовую поддержку для развития государств долины р. Меконг (Камбоджа, Лаос, Таиланд, Мьянма) со стороны КНР, стремиться позиционировать в качестве субрегионального лидера в рамках т.н. геополитического треугольника Вьетнам-Камбоджа-Лаос, не заинтересован в превращении Индокитая в сырьевой придаток КНР. Не менее неоднозначным моментом является вопрос развития ВС КНР. С одной стороны, АСЕАН обеспокоен в текущем укреплении военного потенциала КНР, в развитии ВМФ, т. к. в рамках АСЕАН пока не существует оформленной организации коллективной безопасности. С другой стороны, наблюдается военно-техническое сотрудничество КНР и Таиланда, консультации между КНР и АСЕАН по вопросам безопасности и стратегического планирования в рамках форума АРФ.

Известно, что во всех государствах ЮВА проживает значительная китайская диаспора (хуацяо), представители которой играют достаточно активную роль в экономической сфере – в Индонезии проживает 7 млн. китайцев (создают 73 % ВВП), в Таиланде 6 млн. чел. (создают 81 % ВВП), в Сингапуре, где 80 % граждан имеют китайское происхождение. С одной стороны, мы видим, что китайская диаспора способствует экономическому развитию государств АСЕАН, но с другой, она является естественным рычагом влияния КНР в регионе, свидетельствует о возможности способствовать через китайское лобби на принятие решений в АСЕАН, особенно в пользу активизации интеграции с КНР.

Не случайным является то, что АСЕАН и КНР выступают экономическими партнёрами, что во многом обусловлено рядом факторов. Во-первых, АСЕАН и КНР имеют взаимодополняемую экспортно-ориентированную экономику. Существуют двусторонние соглашения о торговли товарами 2004 года, о торговле услугами 2007 года. Известно, что экономическая взаимозависимость обусловлена и тем что в основном из АСЕАН в КНР экспортируются полуфабрикаты, сырьё, а оттуда происходит экспорт готовых товаров по всему миру. Во-вторых, государства АСЕАН представляют емкий рынок, сырьевую базу для КНР. В частности КНР закупает нефть, газ у Индонезии, уголь у Вьетнама, сельско-хозяйственную продукцию у других государств. В-третьих, государства АСЕАН во многом схожи с КНР в индустриальном развитии, поэтому оба игрока проводят взаимовыгодный технологический обмен. В-четвёртых, выгодным является обоюдное инвестиционное сотрудничество — КНР имеет в экономиках государств-членов АСЕАН 6,1 млрд. $ инвестиций, а те в свою очередь 5,6 млрд. $ в китайской экономике. В-пятых, обоюдно выгодным является использование транзитного потенциала ЮВА. Известно, что планируется прокладка Трансазиатской магистрали через провинцию Юньнань (КНР), Лаос, Мьянму, Тайланд, Вьетнам, Камбоджу, Малайзию в Сингапур, которая также позволит соединить данные государства с РФ (Дальний Восток), Монголией, государствами Центральной Азии. Также происходит сотрудничество в строительстве автомагистралей, в использовании морских коммуникаций.

Однако, несмотря на выгодность данного сотрудничества, можно заметить, что основные инвестиции, проекты КНР реализуются именно в Индокитае, контролировать который КНР претендует со времён биполярности. КНР стремится использовать приграничные государства Индокитая (Вьетнам, Лаос, Камбоджу) в качестве объектов для грязного производства (находится 1950 промышленных предприятий КНР), сырьевого придатка. Кроме того, Сингапур, Малайзия, Таиланд, Филиппины полностью обслуживают промышленность КНР. Фактически КНР стремится реализовать в государствах АСЕАН политику неоколониализма. Более того, КНР является конкурентом государств АСЕАН в высокотехнологической отрасли, а его рынок более привлекателен для иностранных инвестиций (60 % инвестиций оседает в КНР в обход рынка АСЕАН).

Однако кто из рассмотренных игроков в перспективе сможет стать региональным лидером в ЮВА? Исходя из проанализированных аспектов отношений между КНР и АСЕАН, можно увидеть, что на данный момент КНР имеет определённые преимущества в потенциале, по сравнению с АСЕАН. Во-первых, КНР является централизованным мононациональным государством, в отличии от АСЕАН в состав которой входят государства различные в экономическом развитии, политической системе, не говоря уже о этнических, религиозных, социо-культурных отличиях. Во-вторых, экономика КНР является более мощной чем АСЕАН, где до сих пор идёт процесс формирования единого экономического пространства, о чем свидетельствуют показатели ВВП в 2011 году – 10,1 трлн. $ (КНР), 3,1 трлн. $ (АСЕАН). В-третьих, КНР имеет существенные демографические, экономические рычаги влияния на АСЕАН.

В-четвёртых, несопоставимыми являются военные потенциалы обоих игроков — крупнейшая в мире НОАК составляет 2,25 млн. чел., когда как ВС, генштабы отдельных государств АСЕАН даже не интегрированы в систему коллективной безопасности. Хотя как КНР, так и некоторые государства АСЕАН имеют общие проблемы — сепаратизм отдельных регионов, международный терроризм, религиозный экстремизм.

Хотя, несмотря на ряд преимуществ для регионального лидерства у КНР, нельзя говорить об отсутствии таковых перспектив у АСЕАН. В случае отказа расширения объединения за счёт КНР, других великих держав, усиления экономической, оборонной интеграции государств-членов и разрешения внутренних противоречий между ними, АСЕАН сможет претендовать на роль одного из «центров силы» в многополярном мире. Однако нужно отдать должное в неспособности АСЕАН заменить КНР, поэтому интеграционное объединение скорее всего продолжит играть роль полюса-посредника между КНР, США, ЕС, Японией в ЮВА в дальнейшей перспективе.

Таким образом, достаточно сложно судить о противостоянии либо сотрудничестве между КНР и АСЕАН, т.к. отношения между двумя игроками сочетают данные тенденции, являются противоречивыми. Хотя на данный момент, при учёте ряда факторов, потенциал КНР даёт больше перспектив для регионального лидерства.