Работа Сорокина «Социология революции»

Анализируя предпосылки революций, правильнее было бы начать с причин, порождающих революционные отклонения в поведении людей. Непосредственной предпосылкой всякой революции было увеличение подавленных инстинктов большинства населения, а также невозможность их минимального удовлетворения. К основным инстинктам Сорокин относит пищеварительный, самосохранения, потребности в жилище, одежде, собственнический, самовыражения и др.

Рост репрессий — вещь сугубо относительная. Бедность или благоденствие одного человека измеряется не тем, чем он владеет в данный момент, а тем, что у него было ранее и в сравнении с остальными членами сообщества. Человек, увидев роскошные одежды и фешенебельные апартаменты, чувствует себя плохо одетым и бездомным, хотя с разумной точки зрения он одет вполне прилично и имеет приличные условия жилья. Человек, объем прав которого достаточно обширен чувствует себя ущемленным перед лицом более существенных привилегий у др. Особенно остро эта относительность проявляется в дореволюционные периоды, благодаря росту социальной дифференциации и неравенства.

Почему подавление импульсов всегда ведет к революциям? Потому что подавление основных импульсов неизбежно вынуждает людей искать пути выхода. Репрессированный рефлекс вначале старается найти выход в подавлении в свою очередь др. инстинктов, которые препятствуют его удовлетворению; разрушаются условные фильтры поведения. Человек отныне развивается по биологическим законам, что вызывает дальнейшую расторможенность в совершении антисоциальных актов. Удивительно, что революционизирующее влияние репрессированных инстинктов обычно остается не замеченным. А вот зримый предлог к революционным событиям бывает совершенно иным. Скажем, введение навигационного закона, учреждения молитвенной книги, созыв Генеральных Штабов и т.п. функция их - роль повода, своего рода предохранительного клапана, через который выплескивается все накопившееся недовольство. И когда подавление инстинктов аккумулировано, то любое мало-мальски значимое событие провоцирует прямо или косвенно революционный эффект репрессий и приводит к взрыву.

Устная и печатная пропаганда чрезвычайно значимая в деле кристаллизации бесформенного чувства негодования. Без предшествующего подавления базовых инстинктов масс пропаганда бессильна в провоцировании какого-либо соц. взрыва. Несмотря на многочисленные денежные затраты русского правительства на монархическую пропаганду, она была безрезультатной в силу своего конфликта с репрессированными инстинктами масс.

Какие социальные группы становятся революционными, в какой степени и почему? Опираясь на предыдущее получим:

• В течение дореволюционного периода мы должны обнаружить исключительно сильное подавление серии базовых инстинктов масс.

• В любом обществе те индивиды и группы в первую очередь будут склоны к революционным действиям, чьи базовые инстинкты репрессированы.

• Поскольку подавленные инстинкты разных людей и групп отличаются по характеру и глубине, то, необходимо выяснить сколь далеко в революционной диспозиции зашла каждая группа, кто первый из них начнет революцию, в каком порядке все последующие группы будут вступать в революционное движение. Нетрудно проследить, что самой революционно-экстремистской и последней, покинувшей бастионы революции, будет группа, чьи импульсы труднее всего удовлетворить или удержать в строгих границах. Другие группы более умеренные в своих революционных требованиях быстрее выйдет из революционного процесса по мере его эскалации.

• Социальные агрегаты, чьи инстинкты репрессированы более всех остальных, должны стать носителями самых радикальных настроений. Из исторического опыта явствует, что число групп, вовлеченных в революционное движение, особенно во времена великих революций, достаточно значительное. Эти группы крайне разношерстны и состоят из людей самых разных социальных позиций. Многие из них страдают от холода, голода; другие исходят завистью, алчностью, мстительностью, страхом или гневом; третьи — жаждой и мечтой улучшения существующих отношений в обществе. Акцентируем внимание на отличии в степени революционности жителей городов и деревень. Горожане как правило, более революционны и выступают зачинщиками, в то время как революция затухает чаще в деревнях.

Дезорганизация власти и социального контроля. Неспособность властей и властвующей элиты проявляется:

• разработать контрмеры против давления репрессированных инстинктов, достаточных для достижения состояния социального равновесия;

• удалить или ослабить условия продуцирующие «репрессии»;

• разделить репрессированную массу на группы, настроив их друг на друга в целях их взаимного ослабления;

• направить «выход» подавленных импульсов в иное, нереволюционное русло. В каждом обществе в любой период мы обнаружим более или менее сильную репрессию инстинктов населения. И если эти «репрессии» не приводят к катаклизмам или мятежам, то лишь по причине сопротивления со стороны властей и привилегированных групп.

Хорошо известны периоды в истории, когда подавление инстинктов населения было крайне сильным, но оно вовсе не приводило к революционным взрывам, а лишь к вымиранию одной части населения и рабству другой. Причина тому — чрезвычайно сильный и действенный государственный контроль. Атмосфера предреволюционных эпох всегда поражает наблюдателя бессилием властей и вырождением правящих привилегированных классов.

Основные причины, порождающие вторую стадию революции. Контрреволюция логически вытекает из первой стадии. Первая стадия не устраняет самого факта подавления, а, напротив, лишь усиливает его. Люди становятся все менее адаптивными к окружающей среде и взаимным отношениям. Их совокупную оценку всего происходящего можно выразить словами: «Дальше жить так невозможно, нужен порядок, порядок любой ценой». Сумасшедший выход энергии во время первой стадии революции имеет, как итог, ускоренное истощение энергетические запаса человека. Усталость усиливается вдобавок голодом и нуждой. Наблюдается индивидуальная апатия, индифферентность, массовая вялость. В таком состоянии находятся все люди, и нет ничего проще подчинения и некоторой энергичной группой. И то, что не было возможно на первой стадии революции, сейчас осуществляется с легкостью. Т.о., именно революция неизбежно создает все условия для возникновения деспотов, тиранов и принуждения масс.

Этих двух причин: продолжающегося подавления инстинктов населения и его бесконечной усталости вполне достаточно, чтобы вызвать контрреволюцию.

Почему же осуществляется более или менее полный возврат к прежним соц. структурам, старому порядку? Социальный порядок не случаен, он есть продукт многовекового приспособления человечества к среде обитания и индивидов друг к другу. Каждое стабильное общество, сколь несовершенным оно не казалось с точки зрения «незрелого» радикализма, тем не менее является результатом огромного конденсата национального опыта, результата поиска многих поколений наиболее приемлемых социальных форм. Только несведущий человек может полагать, что подобный порядок, выстроенный столетиями, представляет собой нечто призрачное, нонсенс, фатальную ошибку. Если в обществе существует именно такой порядок, а не какой-либо иной, то это значит, что при нынешних условиях другой, более абсолютный порядок трудно осуществим либо ему суждено стать менее совершенным