Особенности социально-политической жизни Великобритании в последней трети XIX – начале XX в

Возникшая в 1884 г. Социал-демократическая федерация (СДФ) объявила, что разделяет идеи Маркса, клеймила язвы капитализма, пропагандировала его свержение, разоблачала в своей газете «Джастис» (справедливость), патогенную систему на предприятиях и трущобы, зловонные лачуги, в которых задыхаются рабочие, фабрики, где их отравляют. Общество считалось уже подготовленным к революции, и СДФ и ожидала толчка к ее свершению Недооценка организационной работы, отрицание парламентского пути переустройства общества и презрение к реформаторской деятельности. Все это отрезало СДФ от масс, и она оставалась узкой группой революционно настроенных интеллигентов.

В том же 1884 г. двенадцать молодых людей основали общество, назвав его фабианским в честь римского полководца Фабия, который прибег в войне против карфагенского вождя к стратегии выжидания и истощения. Провозгласив свою приверженность социализму, фабианцы мыслили достижение цели только в ходе эволюции. Среди фабианцев были Бернард Шоу, Герберт Уэллс. Они разоблачали пороки существующего строя, кричащую роскошь одних и вопиющую нищету других. Фабианцы доказывали, что чрезмерное богатство, достигнутое за счет лишения «низов» самого необходимого, аморально. В «Трактате для миллионеров» Б. Шоу писал о бессмысленности обладания толстым кошельком: его владелец не может посетить два спектакля в один вечер, надеть на себя пару костюмов и съесть за обедом больше своего дворецкого. Острие фабианской критики было направлено против землевладельцев. Свою задачу фабианцы усматривали в распространении идеи, что люди могут обойтись без лендлордов и капиталистов и сами управлять страной.

Фабианское общество продолжало оставаться организацией интеллектуальной элиты, насчитывая несколько сотен членов.

Между тем великая депрессия привела в движение массы дотоле апатичных неквалифицированных рабочих, в профсоюзах не состоящих и не пользовавшихся благами социального законодательства. Очагом острого недовольства стала «страна доков» - тянущиеся на десятки километров в Лондоне вдоль Темзы пристани и причалы с окружающей их сетью узеньких улочек, застроенных домами трущобного типа. Сюда стекались со всей Англии лишившиеся куска хлеба батраки и строители, газовики и маляры, разорившиеся ирландские крестьяне, опустившиеся клерки и отставные солдаты. Едва трети из них удавалось обрести в доках постоянную работу; остальные каждое утро скапливались у пристаней в ожидании когда появятся подрядчики с жетонами в руках. Толпа устремлялась к ним, в давке, порой переходившей в драку, «счастливчики», заполучив жетон, устремились на суда, чтобы вечером получить расчет и с утра выйти опять «на дежурство». Случалось и хуже: предприниматели не желали предоставлять грузчиками перерыв на обед; поэтому перед обедом их «рассчитывали», а после – «нанимали» вновь. И за такой труд полагалось максимум 6 пенсов в час днем и 8 ночью.

В августе 1889 г. терпению пришел конец, и разразилась «великая стачка докеров». Требования были: оплата не ниже указанной здесь, найм – не менее чем на 4 часа, отказ от системы подряда. Предприниматели отказались принять выдвинутые требования. Тогда а порт не пришел никто из рабочих. Предприниматели сдались, удовлетворив основные требования бастовавших.

Но не это было главным итогом забастовки. Она встряхнула пролетариат, вселила в него веру в свои силы. В профсоюзы потянулись малооплачиваемые, неквалифицированные рабочие.